В 1877 году экспедиция под его руководством провела раскопки нескольких сотен могильных насыпей, которые находились в окрестностях современного лютеранского приходского центра Скворицы, у деревни Алапурская и Мута-Кюля. Всего было исследовано 604 захоронения. Все найденные предметы: женские и мужские украшения, железные бытовые топоры, фрагменты железных ножей и т.д. были переданы в коллекцию Эрмитажа и в Исторический музей в Москву. Так, например, у деревни Алапурская расположенной на левом берегу Ижоры, в поле археологами были раскопаны 33 курганных насыпи высотой до 1,5 метра и диаметром 4-8 метров, с каменными обкладками. В этих работах вместе с исследователями принимали участие местные крестьяне.

Впрочем, жизнь могла существовать здесь и гораздо раньше, на что указывают случайные археологические находки, сделанные в разные годы в окрестностях Гатчины. Все они относятся к более раннему времени, не совпадающему с официальным определением историков.

Коренными жителями пудостьской земли были в древности представители угро-финской народности - ижора. Первые представители этого племени впервые упоминаются в русских летописях 1228 года и в иностранных источниках во второй половине XII века вместе с другими народностями, которые были у истоков освоения огромной территории простирающейся от берегов Балтийского моря до владений Великого Новгорода.

Шведы и немцы называли Ижорскую землю Ингрией. До сих пор среди историков, краеведов и этнографов нет единого мнения, что первично название реки Ижоры или имя племени? Хотя название реки упоминается гораздо раньше, например, в Новгородской летописи за 1137 года. Зато, по единому мнению лингвистов, ижорская народность рассматривается в качестве ответвления древнего карельского племени. Неслучайно в ряде источников славяне называли ижорцев «карьями», видимо от этого же названия позднее появилась очень распространённая в Ингрии фамилия - Карьялайнен.

О сходстве современных ижорцев и карельцев говорят и антропологические данные, а также сохранившиеся варианты старинных поэтических рун, вариант знаменитой «Калевалы». Путь продвижения древних карел на Ижорскую землю был завершён к XII веку. После этого начался период обособленного развития, который был связан с изменением карельских диалектов. Большое воздействие на формирование средневекового языка ижорцев оказало соседство с другим племенем - водь. Водская земля простиралась до территории современной Эстонии. Неслучайно весь этот край в древности назывался Водской пятиной Великого Новгорода. В период освоения плодородных земель Ижорского плато угро-финскими народностями сюда постепенно распространяются и славянские племена, положившие начало основанию ряда населённых пунктов в бассейне реки Ижоры.

Коренные народы этого края всегда был верным и постоянным спутником Великого Новгорода. Согласно русским летописям ижорцы и вожане с XII века неоднократно выступали вместе с новгородцами в военных столкновениях со шведами, финским племенем Емь и ливонскими рыцарями. Именно они принимали самое активное участие в знаменитой Невской битве в 1240 году и в охране южных рубежей Балтийского моря. С 1270 года эти земли уже официально вошли в состав русского государства.

В 1348 году на территории пудостьского края состоялось крупное военное сражение эпохи средневековья, имевшее большое стратегическое и тактическое значение, в котором победу одержали новгородцы. Хорошо вооруженное шведское войско предприняло очередную попытку захватить Приневский край и южное побережье Балтийского моря. Во главе русского отряда состоящего из 400 ратников находились бояре Онцифор Лукинич, Яков Хотов и Михайло Фефилатов. Неожиданно атаковав шведский экспедиционный корпус, они нанесли ему тяжелое поражение и заставили «свейского» короля Магнуса 8 Эриксона значительно умерить свой пыл. Враг надолго лишился возможности грабить и разорять богатые земледельческие волости, пополнять запасы своей провизии.

Согласно летописному источнику, на 500 сраженных шведов пришлось лишь три убитых новгородца. Скорее всего, этому сообщению можно верить, так как в бою с захватчиками участвовало волостное ополчение из местных жителей - ижорцев и вожан, которых летописец к новгородцам не причисляет и не указывает их потерь. Интересно также отметить, что битва, остановившая четвертый крестовый поход на Русь, произошла «в канун святых Бориса и Глеба» - 23 июля по старому стилю. Масштабное по значению сражение со шведами долгое время не давало покоя историкам и краеведам. Старинные источники не сообщали, где же точно произошла эта битва.

Совсем недавно удалось установить место, где произошло это историческое событие. Благодаря исследованиям молодого гатчинского историка Ивана Стасюка, было убедительно доказано, что упоминаемое в древнем документе Жабце поле, находится на территории ближайших окрестностей современного поселка Терволово. Здесь еще в довоенный период располагалась деревня Пелли, неоднократно, в течение нескольких веков менявшая своё исконное название. 23 июля 2011 года по инициативе администрации Пудостьского сельского поселения, на месте ратной славы 14 столетия был торжественно открыт увенчанный крестом гранитный памятник. Историческое поле у поселка Терволово, сопоставимое с такими грандиозными сражениями эпохи средневековья, как Невская битва и Ледовое побоище с этого года вошло в число новых туристских маршрутов по Ленинградской области.

Первые документальные сведения об этих местах можно найти в Новгородской писцовой книге за 1499 год. Здесь среди сёл и деревень Дяглинского погоста упоминается «сельцо Пудость на речке на Пудости». В этот период Ижорская земля входила в состав Водской пятины Великого Новгорода. Славяне и ижорцы принявшие православие примерно в XVI веке основали здесь приходской центр. Сельцо Пудость, как и другие населённые пункты, указанные в писцовой книге: Скворицы и Порсково (ныне деревня Алапурская) были приписаны к Дягиленскому погосту. Сейчас это деревня Тяглино Гатчинского района. Во времена средневековья здесь находилась церковь. Кстати, к этому же приходу относилось и сельцо Хотчино, ставшее позднее городом Гатчиной.

Почти целое столетие Пудостьский край, как и вся бывшая Ижорская земля, находился под шведской оккупацией. Захватив эти благословенные места, к середине 1612 года шведы надолго отодвинули границы Великого Новгорода от южного побережья Балтийского моря. С позором для отечества русский царь Михаил Федорович передал Ижорскую землю в титул шведскому королю. В 1617 году согласно Столбовскому мирному договору, шведы основательно установили здесь своё господство, в результате чего бывший Копорский уезд стал именоваться Копорским лёном. Всей этой территории был дан статус особой шведской провинции, получивший название - Ингерманландия.

Из-за религиозных притеснений и всевозможных повинностей уже вскоре началось массовое переселение и бегство православных жителей края за пределы шведской провинции, ближе к Новгороду. Многие деревни почти полностью опустели. В связи с этим шведская администрация переселяет в Ингерманландию из соседней финской провинции Саво множество финских семей. Савокоты довольно быстро начинают освоение заброшенных земель, новые небольшие поселения они основывают на месте опустивших и обезлюдивших деревень в районе современного посёлка Пудость. Переселяются на Ижорскую землю и переселенцы из Карельского уезда, который по условиям Столбовского договора перешел во владение Швеции. Так, в период с 1627 по 1635 год в Ингерманландию переселяются 1524 семей. Однако в последующие годы бегство православного и даже исконного ижорского и водского населения края продолжается. Согласно шведским архивным документам 1649 года, многие крестьяне и ремесленники уходили на русскую территорию «от большого отяхчения в податях и от того, что их имали насилу в салдаты».

Шведский король Густав II Адольф жалует Ингерманландские земли шведским представителям крупнейших дворянских родов и немецким колонистам, которые также привозят с собой значительное число крестьян-переселенцев, своих управляющих и приказчиков немецкого происхождения. Сюда же в приказном порядке переселяется ряд провинившихся, замеченных в мелких преступлениях жителей Шведского королевства, всем ссыльным было разрешено забрать и привести с собой свои семьи. Таким образом, население края стало постепенно и заметно увеличиваться.

Для скорейшего освоения захваченных территорий и активному развитию хозяйственной деятельности в 1620 году король отдает Копорский уезд в аренду на четыре года богатому ревельскому купцу, «крупнейшему кредитору шведской короны» Богуславу Розену. Его главная резиденция находилась в старинной крепости Копорье, где он проживал в окружении многочисленного семейства и часто принимал здесь знаменитых гостей, в том числе шведского короля с супругой. Известно, что он значительно укрепил и благоустроил крепость, создав в ней «миниатюрный» городок на европейский манер, способствовал появлению в уезде новых помещичьих усадеб, среди которых была и основанная на берегу реки Ижоры Скворицкая мыза. При Розене в этих местах проводилась первая шведская перепись населения, в полной мере показавшая картину разорения и запустения бывших ижорских деревень. Писцы ходили тогда по полупустым селениям: именно в этот период многие из оставшихся крестьян бежали на русские земли, подальше от «копорского откупщика Букслава». После окончания срока аренды королевским указом за Розеном была оставлена Копорская крепость и приписанные к ней деревни, а территория самого уезда Высочайшей милостью была поделена на участки среди крупных землевладельцев.

В 1624 году значительную часть Дягиленского погоста, включающего пудостьские земли, король Густав II Адольф пожаловал видному шведскому государственному деятелю, риксдротсу (наместнику), представителю знатного дворянского рода Габриэлю Густавсону Оксеншерне. С большим размахом он приступает к благоустройству своего главного поместья - Скворицкой мызы, рядом с деревней Пудость Горка (Pudast Gorka), на реке Ижоре он возводит первую в этих местах «водяную» мельницу. Имея довольно многочисленное потомство и проявляя заботу о будущих наследниках, он обустраивает в окрестностях Сквориц ещё несколько новых усадеб, в том числе в Войсковицах, Рейзине и Тайцах. Интересно будет отметить, что местное православное население называло своего помещика на русский лад - Гавриилом Остафьевым, под этим именем он даже фигурирует в ряде официальных документах. В 1631 году Габриэль Оксеншерн на несколько лет покидает Скворицы и приезжает сюда довольно редко. Королевским указом он назначается шведским генерал-губернатором. Известно, что после 1634 года он занимал пост главного казначея Шведского королевства. Может быть, именно с этим важным фактом из его биографии связана очень распространённая в окрестностях Гатчины легенда, повествующая о том, что где-то в наших краях спрятана, зарыта в землю шведская казна наместника Ингерманландии, которую не успели доставить в королевство, под натиском наступления русских войск во время освобождения края Петром Великим. В некоторых преданиях речь идет даже о золотой карете. Самое интересное, что казну и карету в свое время действительно искали в районе Суйды, Сиверской, Рождествена, Войсковиц и даже Сквориц, в последний раз незадолго до Великой Отечественной войны. По понятным причинам спрятанные сокровища «кладоискатели» так и не нашли, но поиски породили еще больше слухов…

После смерти Габриэля Оксеншерна в 1640 году его обширная ингерманландская вотчина была поделена между сыновьями. Так, владельцем Пудости приписанной к Рейзинской мызе становится Густов Оксеншерн, а главной отцовской усадьбы с деревнями - Скворицкой мызы Юхан Оксеншерн (1615-1664 гг.), впоследствии ставший губернатором шведской провинции Вест-Норрланд. После смерти наследников, усадьбы пудостьского края переходили по наследству к потомкам рода Оксеншерн, частично продавались, а к концу XVII века оказались полностью проданными другим владельцам.

Несколько довольно крупных поселений основанных савокотами возникают рядом с бывшим, ещё новгородским погостинским центом Дудорово (впоследствии Дудергоф, ныне посёлок Можайский). Дудоровскую мызу шведский король в 1624 году подарил в благодарность своему учителю и наставнику, государственному советнику барону Иоганну (Юхану) Бенгтсону Шютте. Он же получил в подарок Лифляндию, которая в то время принадлежала Швеции. Через пять лет он станет первым генерал-губернатором Лифляндии, Ингерманландии и Карелии. Многие деревни расположенные в северной части современного Гатчинского района входили в состав баронской вотчины Шютте и его наследников.

Именно И.Б. Шютте в период своего владения вотчиной в Копорском уезде хотел построить здесь новый город, который был заложен и назван Иоганнесдаль (Iohannisdahl). Он располагался на старинной дороге связывающей расположенный в устье Невы город Ниэншанц с Ивангородом и далее с Европой. Сейчас это современная трасса Таллиннского шоссе и участок дороги в районе посёлка Русско-Высоцкое Ломоносовского района Ленинградской области.

Для нас этот факт интересен ещё и тем, что полностью утраченный впоследствии шведский город находился вблизи границы владений Оксеншернов, всего в четырёх верстах от Скворицкой мызы. От усадьбы в Иоганнесдаль вела прямая дорога, отдельные фрагменты которой сохранились до настоящего времени. Этот загадочный город упоминается в книге немецкого путешественника Адама Олеария «Описание путешествия в Московию».

По приказу короля Густава II Адольфа на месте прежнего Дягиленского погоста было образовано два лютеранских прохода: Скворицы и Тяглино, последний из которых был вскоре переименован в Спанкова (ныне Шпаньково). Скворицкий приход, ставшим первым в Ингерманландии, был основан в 1624 году и являлся по своему статусу региональным, поэтому право выбора приходского пастора оставалось за королём. Шведский монарх пригласил на должность скворицкого пастора Эрленда - Йерне Вермана, уроженца шведской провинции Вермланд. От правителя он получил письмо, в котором содержалось распоряжение о его назначении на должность и выделении соответствующего жалования.

На окраине Скворицкой мызы, в районе современной деревни Петрово в 1624 году была построена деревянная кирха и дом пастора. К пасторату был прирезан большой земельный участок, который располагался на месте современной деревни Ивановка. Этот лютеранский приход объединял более трех десятков деревень и хуторов, к середине XVII века в связи с постоянным ростом численности местного населения в помощь пастору был направлен капелян, а в 1681 году Сквороицкий приход получил еще одного пастора. Известно, что до 1643 года священнослужителем здесь служил Эрленд - Йерне Верман, в 1643 -1686 годах пастором был Абрахам Беронис Терне, в 1686-1690 годах - Мартен Мартниус Преен, в 1691 годах - Юнас Ретцелиус, в 1692-1696 годах - Бенедикт - Улай Элгфут, в 1696-1703 годах - Якобус Рунгиус.

С историей пудостьского края связано имя знаменитого шведского врача и химика, доктора медицины, исследователя естественнонаучного направления Урбана Йерне (1641-1724 гг.). Будущий медик и ученый родился в Скворицах в семье первого приходского пастора. Здесь мальчик провел свои самые счастливые детские годы. В 1649 году его отец стал викарием в расположенном в устье реки Невы шведском городе Ниэншанце, и семья покинула Скворицы. В связи с началом русско-шведской войны в 1656 года их семья бежала в Нарву. С 1674 года Урбан Йерне уже самостоятельно жил в Стокгольме. Своё обучение он начинал в городском училище Ниэншанца, потом учился в Академии Густавиана и Уппсальском университете.

Стажировался во Франции и в Лифляндии, которая тогда входила в состав Швеции. Достигнув больших знаний, особенно в области медицины и химии, Урбан Йерне стал личным врачом шведского короля Карла XI. Много сил он посвятил вопросу реорганизации и технического обновления Королевской химической лаборатории. В 1712 году он стал автором первого в стране учебника химии. Он является одним из основателей шведской химической науки, на достижения которой впоследствии опирались все известные шведские ученые. Счастливо, если так можно сказать, сложилась и семейная жизнь Урбана Йерне. Он был женат трижды и имел 26 детей, поэтому в Швеции сейчас проживает огромное количество его потомков.

Особый интерес для изучения шведского периода истории пудостьского края представляют сохранившиеся до наших дней масштабные картографические материалы. В Российском государственном военно-историческом архиве в Москве находится старинный, объёмный по размерам атлас, включающий многочисленные кадастровые планы. Он называется «Геометрическое разделение Копорского лёна, как оно было произведено при Генеральной земельной ревизии Ингерманландии в 1677-1678 годах».

На одной из страниц с изображением плана Дяглинского погоста, без особого труда можно рассмотреть знакомые названия местных населенных пунктов, расположенных в бассейне реки Ижоры. Здесь обозначены: Скворицкая мыза (Skvorits Hoff), деревня Скворицы (Skvoritsа Bu.), лютеранская кирха и дом пастора, деревни Пудость (Pudost), Большое Рейзино (Rezino), Алапурская (Purska), Юляпурская (Purska) и другие. Некоторые деревни, нанесённые на плане, например: Долгова (Dolgowa Bu), Салесна (Salesna Bu), Озересна (Oseresna Bu) и другие, имеющие, как правило, русские топонимические корни, уже не существуют, или существуют под изменившимися впоследствии названиями. На кадастровом плане представлены: дороги, мосты, мельницы, пашни, покосы, леса и даже господские и крестьянские дворы. Так, в деревне Пудости, состоящей из двух частей, обозначено 15 дворов, а в Рейзине - всего 5. На месте современной Мызы-Ивановки, на реке Ижоре картографом нанесена мельница и дом мельника.

В российских и шведских архивах сохранились и другие карты второй половины XVII века. Поразительно точно отображена на них территория Скворицкого лютеранского прихода. Детально представлена, например, на одном из планов помещичья усадьба Skvorits Hoff. Господский дом и службы изображены в непосредственной близости от деревни Скворицы, при которой и находилась кирха и приходское кладбище. Примерно в полуверсте от кирхи, на берегу реки расположен Пасторат (Pastorath), обозначенный на плане участок земли, принадлежащий пастору. Шведская эпоха все еще хранит память о тех далеких временах. Местные старожилы и сегодня могут показать место, где когда-то стояла первая лютеранская кирха, и находилось старое кладбище. О шведском периоде истории родного края сегодня могут рассказать старинные легенды и нередкие находки медных монет, относящиеся к эпохе XVII века.