Эту мельницу арендовал некто Штакеншнейдер, отец известного в свое время архитектора. Императрица очень любила старую мельничиху и во время прогулок иногда заезжала к ней. Этой же г-же Штакеншнейдер случилось однажды оказать императрицы большую услугу.

Дело в том, что императрица одно время начала страдать ногами, не могу сказать, наверное, - ревматизмом или чем другим, но только этой болезни не помогали никакие средства придворных докторов. Все меры, употреблявшиеся для лечения, привели только к тому, что на ногах стали появляться язвы, вероятно, вызванные не болезнью, а всякими мазями и пластырями.

В таком положении, с больными ногами императрица поехала однажды навестить свою любимицу Штакеншнейдер и, между прочим, рассказала ей о своем горе. Выслушав внимательно императрицу, мельничиха попросила позволения осмотреть ее ноги.

- Знаете что, государыня, - сказала она: бросьте лечиться у ваших докторов и приезжайте почаще ко мне. Я вас вылечу от этой болезни без всяких лекарств.
- Чем это. - спросила императрица.
- У нас тут в запруде растет какая-то водяная трава. Одна чухонка научила меня употреблять ее в разных болезнях. Я пробовала на себе и на многих других, и всегда очень помогало. Ревматизм как рукой снимает: всякие раны и язвы скоро заживают. Во всяком случае, она не повредит.

Наскучивши, вероятно, долго лечиться, императрица решила попробовать это средство и согласилась. Г-жа Штакеншнейдер обложила ее ноги свежесобранной травой и просила снять ее только вечером, ложась спать, а завтра приехать снова, чтобы положить свежий травяной компресс.

Императрица дала слово никому не говорить об этом и тщательно скрывала свое лечение не только от придворных докторов, но и от государя, и аккуратно каждый день заезжала на мельницу.

Случилось так, что в скором времени ноги императрицы зажили совершенно, всякие боли прекратились, язвы исчезли, и государь не мог довольно нарадоваться успеху выздоровления, и похвалиться искусством докторов. Тогда императрица открыла секрет к великому ужасу докторов и удивлению всего двора. С той поры многие из жителей города стали обращаться к г-же Штакеншнейдер и она никому не отказывала в своей медицинской помощи».

Скорее всего, лекарские познания мельничихи способствовали ее достаточно известной популярности среди местных обывателей. Может быть поэтому, ее часто приглашали стать восприемницей при крещении детей гатчинских жителей. Например, в 1836 году среди восприемников родившейся 1 марта у смотрителя городского провиантского магазина Ивана Васильевича Базилевского дочери Анны, значится «Гатчинской мельницы умершего владельца Штакеншнейдера жена вдова Анна Иванова». Ее крещение состоялось в Троицкой дворцовой церкви.

Неслучайно здесь в 1798 году началось строительство каменного господского дома, положившему начало образованию усадьбы «Мызы Ивановки», которая первоначально называлась «Иоганнесрухе» (с немецкого «Отдых, или покой, Иоганна») и зарождению многочисленных легенд овеянных именем Павла I. Благодаря тому, что государь неоднократно бывал в доме у Штакеншнейдера, за этой оригинальной архитектуры постройкой впоследствии закрепилось название Охотничьего домика императора Павла I. Именно здесь на Гатчинской мельнице 5 ноября 1796 году он получил первое известие о смертельной болезни своей матери императрицы Екатерины II. Правда документы и воспоминания современников об этом событии почему-то расходятся.

В «Камер-фурьерском журнале» события этого дня зафиксированы следующем образом: «О полуднях в 1-м часу, собрались в кавалерскую фрейлины и кавалеры и со всею свитою благоволили в санях отъехать в Гатчинскую мельницу к обеденному столу, где и соизволили иметь обеденное кушание у мельника с нижеписанными персонами: фрейлина Дивова, генерал-майор Плещеев, генерал-майорша Плещеева, госпожа Шварц, граф Ильинский, граф Шувалов, бригадир Данауров, господин Котлубицкий, граф Воронцов, господин Вицлебен, господин Каюс, господин Росбери, господин Обольянинов, камергер Бибиков, фрейлина Валуева, князь Несвицкий.

После стола отсутствовали и прибыли во Дворец в три четверти 4-го часа пополудни. Между тем приехали в Гатчино нарочито присланный сперва офицер, а потом шталмейстер граф Зубов, с донесением Его Императорскому Высочеству о случившемся внезапно Ея Императорскому Величеству сильной болезни. Почему без малейшего опущения времени Их Императорские Высочества соизволили из Гатчины отсутствовать в карете в город Санкт-Петербург ровно в 4 часа пополудни».

В «Записке» царского фаворита, графа, генерал-адъютанта Федора Васильевича Ростопчина о том самом дне говорится о том, что накануне смерти Екатерины II «наследник кушал на Гатчинской мельнице, в 5 верстах от дворца его, (…) в начале 3-го часа, прискакал к Нему на встречу один из Его гусар для извещения о приезде в Гатчино, шталмейстера графа Зубова, с каким-то весьма важным извещением». Этим известием оказалась весть о смертельном ударе, сразившем его мать. Согласно другой версии выдвинутой известным дореволюционным историком Евгением Севастьяновичем Шумигорским, бытующей в позапрошлом веке, «о прибытии в Гатчину курьера с известием о болезни Екатерины, Павлу, обедавшему на мельнице, сообщил приехавший из Гатчины арендатор Штакеншнейдер».